Новостной казачий портал

Этапы борьбы Дона за свою независимость

Донская Конституция, утвердившая безоговорочную самостоятельность Донской Республики, не явилась на свет случайно или неожиданно. Она есть результат всей истории Донского Казачества, следствие казачьих стремлений, живших среди них во все века их существования.

Дон был свободным независимым государством со времени своего возникновения и до того момента, когда был покорен силой оружия и включен в состав Российской империи (1821 г.). Но за свою самостоятельность ему пришлось бороться всеми своими силами гораздо раньше этого времени. Особенно сильную и жестокую борьбу ему пришлось вынести с Московским государством.

Еще Борис Годунов решил подчинить себе Дон, построил против него на Донце крепость и объявил ему экономическую блокаду. Казаки ответили на это тем, что помогли царевичу Дмитрию взойти на московский престол. В силу создавшихся условий они приняли деятельное участие в Русской Смуте и оказали влияние на избрание Михаила Федоровича.

После этого Москва официально признала Дон самостоятельным государством и стала сноситься с ним (1614 г.) через Посольский Приказ, т. е. через Министерство Иностранных Дел.

Но скоро Москва стала вмешиваться в казачью жизнь. Она не возражала против самостоятельности Дона, но хотела бы, чтобы в вопросах внешней политики казаки делали то, что выгодно ей. На этой почве стали происходить различные недоразумения.

Москва требовала подчинения, патриарх грозил отлучением Дона от церкви, но казаки продолжали делать то, что считали полезным для своего государства. Наконец Москва не выдержала и послала своего посла Ивана Карамышева с угрозами на Дон. Казаки были настолько возмущены, что убили этого посла (1630). Война казалась неизбежной. Казаки приготовились к ней. Но Московское государство было еще слишком слабо, чтобы подчинить казаков силой оружия.

Дело кончилось миром. Москва решила повести по отношению к казакам иную политику. Она стала добиваться того, чтобы подчинить их мирным путем и, тем или иным путем, вынудить их принять присягу на верность царю.

В 1632 г. патриарх Филарет вынудил Донских послов, атамана Богдана Конинского и Тимофея Яковлева Лебяжью Шею, принести присягу за все Войско Донское. Но само Войско не утвердило этого акта и писало в Москву: „а креста, государи, мы челобитчикам своим не писали, то они учинили не помня старины, без нашего войскового совету и без приказу.“ На этот раз план Москвы не удался. Она терпеливо стала ждать подходящего случая.

Насилуя волю казаков и все больше и больше вмешиваясь в их дела, она вынудила их, наконец, восстать. Во главе стал С. Т. Разин. А когда он был казнен и казаки разбиты, Москва ввела на Дон свое войско и потребовала присяги. Потеряв во время борьбы Разина большое количество казаков и не имея сил бороться, Дон вынужден был согласиться с этим требованием. 29 августа 1671 г. казаки принесли присягу.

Но она дана была только лично царю, только короне.

Текст присяги между прочим требовал, чтобы казаки „не щадя живота своего, сражались с теми, кто начнет ссылаться с неприятели, или с поляками, немцами и татарами“.

Таким образом, в тексте присяги главное внимание обращено было на внешние дела казаков. Это не могло не стеснять их и они скоро решили восстановить прежнее свое положение. На Дону образовалась партия Независимости Дона. Под ее влиянием казаки, начиная с 1684 и по 1687 г. в „войсковой беседе“ (трапеза после Круга) про государское здоровье заздравной чаши не пили… на церковной службе не поминали государей и духовенства“…

А когда от казаков потребовали, чтобы они шли войной на Крымского хана, на Дону раздались такие голоса: „Куды нам итти на Крымского, надобно тут первое очистить: лучше Крымский (хан), нежели наши цари на Москве».

Но вожди партии Независимости Дона были выданы Москве и там казнены. Движение против Москвы затихло. Но поведение Московского Прав-ва продолжало быть таким, что казаки, в конце концов, восстали с новой силой под предводительством Кондратия Булавина (1708).

К этому времени силы Московского государства были уже настолько сильны, что она решила подчинить Дон силой оружия. Против восставших казаков были посланы войска в огромном количестве. Дон был залит кровью и подчинен России.

Войсковой Круг, управлявший до этого времени Доном, потерял право выбирать себе Атаманов. Сношение с Доном стало вестись уже не через Министерство Иностранных Дел, а через Военное Министерство (1721 г.)

Дон утратил свою независимость и стал автономной частью Петровской Российской империи.

Около полустолетия Прав-во Российской империи ничем особенным не нарушало Донской автономии. Но за это время многое изменилось в жизни самого Донского Казачества. Под покровительством центральной власти на Дону вырос класс старшины, который совершенно оттеснил рядовых казаков от общедонских дел, стал расхищать казачьи земли и заселять их крестьянами, бежавшими из Украины. Войсковой Круг утратил свое значение. Атаман назначался царем и перестал считаться с казаками. Петербург построил на Дону свои крепости и стал решительно вмешиваться во внутреннюю жизнь казаков. Это не вынес даже ставленник Петербурга, донской „герцог“, Атаман Степан Ефремов. Поводом к его выступлению послужил приказ Екатерины поселить часть казаков в Азовскую и Таганрогскую крепости. Атаман обещал освободить казаков от исполнения этого повеления. Его потребовали в Петроград, но он не поехал. В 1771 г. в Военную Коллегию донесли, что Атаман тайно стал сноситься с кабардинскими князьями, кумыкским князем Темиром и с пограничными татарами. На Дон были посланы генералы со специальной миссией наблюдать за Атаманом. Это настолько задело и оскорбило его, что он сказал: „Когда прав-во начало за мной присматривать, так я уберусь в горы и таких бед России натрясу, что она век будет помнить“.

Настроение создалось такое, что казаки избили присланного Петербургом генерала Черепова и объявили, что они Атамана своего не выдадут. Но он был тайно схвачен в своем загородном доме, отвезен в Петербург и там присужден к смертной казни. Самое опасное для Ефремова обвинение, не записанное в протокол, состояло в том, что он, „осмелился угрожать провозглашением независимости Дона и союзом с горцами и татарами против России“.

Вскоре после расправы с Ефремовым, на Дону было введено вместо Войскового Правительства Гражданское Правительство (1775 г.), которое по характеру своему приближалось к типу общероссийских Губернских Управлений. С этого момента Дон не посылал уже в Петербург Зимовых Станиц.

От Донской автономии оставалось все меньше и меньше. Но не всем старшинам это нравилось. Были и такие, которые резко осуждали центральное правительство за уменьшение казачьих свобод. Павел 1-й со всей энергией обрушился на недовольных. На Дону начался террор и гонение против тех, кого, справедливо или нет, подозревали в автономизме и сепаратизме. Особенно громкое дело возникло против братьев Грузиновых. Оба они были офицерами гвардии и близко стояли ко двору. Одного из них, а именно гвардии поручика Петра Грузинова наказали кнутом на Черкасском майдане, вырвали ноздри, наложили знаки и сослали в Сибирь. Еще более жестоко было поступлено с другим Грузиновыми — Евграфом. Он был гвардии полковник. Несмотря на близость к государю, он возмущенно говорил: „Вступился за отечество Пугач, но пропал, я не так как Пугач, но еще лучше сделаю: возмусь за меч, так вся Россия затрясется…“ Евграф Грузинов был не автономистом, а ярко выраженным сепаратистом. Он считал, что Дон имеет полное право на независимость и просил разъяснить ему: „почему он Российского императора подданный… Все Донское Войско независимо от царского престола и не обязывалось перед ним вечною присягой, а только временною относительно службы, что он, а также все казаки, ни мало ему не подвластны, а потому и не подданые“.

Грузинова судили. 16 августа был утвержден и опубликован в форма указа Сенату приговор по его делу: „Исключенного из службы полковника Грузинова 1-го за измену против нас и государства, лиша чинов и дворянства, наказать нещадно кнутом, а имение его отписать в казну“.

5 сентября на том же Черкасском майдане Грузинов был наказан „нещадно“, после чего через два часа умер.

Как видим, прошло 129 лет после присяги Дона Московскому царю и 79 лет со времени включения Дона в состав Российской Империи, а донцы совсем не забывали прежней своей воли и независимости.

В 1826 г. сам Войсковой Атаман Иловайский встал на защиту казачьих прав на самоуправление. Дело заключалось в том, что в 1819 г. после ряда возмущений и жалоб казаков на притеснение новонапеченных казачьих дворян, на расхищение ими казачьей земли, на происходящее от этого малоземелье и обеднение,

Николай 1-й послал генерала Чернышева с приказом расследовать все, что происходит на Дону и на основании обычаев и грамот составить новое положение об управлении Войском Донским. Инструкция была создана и подана на утверждение государя. Но в ней не были приняты во внимание ни обычаи старины, имевшие силу закона, ни грамоты и распоряжения царей.

Иловайский просил рассмотреть эту инструкцию членами, „избранным всем войсковым обществом“, а только после этого дать ее на утверждение государю. Атаман хотел, чтобы такой важный вопрос для Дона был рассмотрен выборными людьми.

Николай 1-й передал это ходатайство на заключение Чернышева. Последний усмотрел в нем „конституционализм“ и потрясение существующих основ. К этому времени правительство столь радикально забыло о былой вольности казаков, об их независимости, что подобная мысль Атамана показалась тяжким преступлением. Чернышев в своем заключении писал: „В государстве, гдо всякий закон и всякое начальство протистекают от единой власти государя, подобные присвоения и даже самые мысли о них не должны быть терпимы, наипаче в лице начальника военной области, где безмолвное повиновение есть существенная основа действий“.

Мы видим, что Дон не забыл своих прав на создание для себя законов, правительство же видело в этом „потрясение основ“. Оно считало, что на Дону должно было быть „безмолвное повиновение“. Казаки приравнивались уже не к свободному народу, а к солдатам, живущим в казарме. Атаману было отказано в просьбе, а сам он отрешен от должности.

На Дону между тем стали возрождаться автономистические настроения. В это время появилось уже много людей, окончивших Харьковский университет.

Группа таких людей во главе с Сухоруковым, по предложению ген. Чернышева, собрала огромный исторический материал, на основании которого Сухоруков написал Историческое Описание Земли В. Донского, в котором привел неопровержимые доказательства того, что Дон был в прошлом самостоятельным государством.

Этот груд был переделан представителями власти , искажен до неузнаваемости, но и в таком виде не разрешен к печати. Все документы и материалы Сухорукова бесследно пропали. Но, тем не менее, работа оставила свой след, о выводах ее узнали.

Сам Чернышев говорил государю: „между донскими чиновниками (офицерами), обучавшимися в университетах.., всегда замечались мечтательные мысли на счет самостоятельности их отчизны“.

Само выражение „их отчизны“ показывает, что и этот русский генерал считал Донской Край отчизной, отечеством казаков.

В то время на Дону существовало уже три течения. Одно, чисто дворянское, хотело бы, „опираясь на старую республиканскую традицию Дона“, полновластно и нераздельно управлять им. Другое течение стояло за сохранение Донской автономии, за возрождение Круга. Третье, радикальное, прошедшее через университеты, „черпало в истории Дона обоснование для своих республиканских и автономистских стремлений“.

С того времени, когда казаки узнали не по преданиям, а на основании документов, что Дон был в прошлом самостоятельным государством, что в былое время Доном управлял Круг, мысль о нем уже никогда не умирала.

В 1835 г. было утверждено Положение об Управлении Войском Донским, разработанное Чернышевым.

Дон с этого времени стал „Областью по особым учреждениям управляемой“. Автономия кончилась. Дон приблизился к губернии.

С 1835 г. на Дону самоуправление осталось только в станицах. Наступили глухие для Казачество времена.

И вот в это то время на его защиту выступает совершенно для него посторонее лицо, присланное на Дон с тем, чтобы наблюдать за казаками, чтобы представлять здесь центральную власть. Таким лицом был начальник войскового Штаба ген. лейтенант князь Дондуков-Корсаков.

Вскоре представился случай заговорить о своих правах на самоуправление и самим казакам. В России надвигалась реакция правительства Александра III. Был поднят вопрос о земстве на Дону. В Новочеркасске была собрана комиссия (1881 г.) для решения „основных вопросов по предмету применения положения о земских учреждениях в Донской Области“. Она названа была комиссией 106-ти, по числу участников в ней.

Учредители комиссии решили оградить казаков от влияния на них русской либеральной интеллигенции. Поэтому все участники были разделены на три группы, которые должны были самостоятельно вынести свои суждения, 1-я группа состояла из представителей от станиц, т. е. из казаков. Во вторую вошли крестьяне и представители торговли, в третью — землевладельцы, шахтовладельцы и коннозаводчики. Но каково же было удивление правительства, когда казаки, эти самые надежные по его мнению люди, высказали пожелание „чтобы в Новочеркасске учреждено было Хозяйственное выборное Гражданское Управление и чтобы при этом учреждении ежегодно созывался Войсковой Круг, который и должен был обсуждать и утверждать все дела самого Управления».

Крестьяне и торговцы высказались за Земство, помещики и др. находили нужным дать казакам представительство в управлении всем областным и окружным хозяйством.

Все три группы, вынужденные дать ответы правительству в три дня, „высказались за широкое самоуправление на началах автономии“. (С. Сватиков. Россия и Дон).

Прошло еще четверть века, а казаки не только не забыли своих прав, но и попытались создать свои собственные политические организации. Основанный казаками „Казачий Союз“ в 1906 г. издал объяснительную записку к проекту своего устава.

Он писал: „Главным свойством Казачества была любовь к свободе, к полной самостоятельности и независимости. И говоря о заветах предков, не следует забывать всего этого. Из исторической борьбы казачества за свободу и независимость вытекли и главнейшие

права казачества: право на самое широкое самоуправление и право на всю землю, которое казачество приобрело своею кровью“.

Возникшая тогда же „Донская Казачья Организация“ также требовала широкого самоуправления и восстановления казачьего Круга, члены которого избирались бы всеобщим, прямым, равным и тайным голосованием. Все же должностные лица должны были избираться на один год всем населением, начиная с 20 лет. возраста.

В 1906 г. сход Усть Медведицкой станицы требовал.

1. В Войске Донском должно быть восстановлено прежнее самоуправление казачества, должен по прежнему созываться Войсковой Круг из всех казаков для решения всех вопросов.

2. Выбор всех начальствующих лиц в войске должен быть из среды саимх же казаков, начиная с войскового атамана“.

Выбирая своих представителей в Государственную Думу, выборщики“ заклинали депутатов бороться за самоуправление. Станичные атаманы обещали постоять за Дон и за казачьи вольности“.

Депутаты 2-й Думы, подчиняясь воле избирателей и их настроениям, внесли законопроект, в котором говорили о том, что „главный орган самоуправления представляет Войсковой Круг, избираемый на три года на основании всеобщего избирательного права. Исполнительным органом Круга должно быть избираемое им Войсковое Правительство“.

Но ни Круга, ни права избирать свое правительство казакам дано не было. Началась Великая война, которая привела за собой и Великую революцию, а вместе с нею и осуществление чаяний казаков.